Среднеазиатская республика переходит на латиницу. Имперцы сокрушаются, политики договариваются
Много лет назад второй украинский президент Леонид Кучма написал книгу под названием «Украина не Россия». На прошлой неделе, в День космонавтики, президент Казахстана Нурсултан Назарбаев опубликовал статью: «Взгляд в будущее: модернизация общественного сознания». Слоган «Казахстан не Россия», на мой взгляд, стал бы лучшим подзаголовком к ней. Пожалуй, именно так можно интерпретировать анонсированный в статье елбасы (национальным лидером Казахстана – официальный титул Назарбаева) график грядущего перехода его страны с кириллицы на латиницу. Уже к концу 2017 года должна быть утверждена новая латинская графика казахского языка, с 2018 года будет начата подготовка кадров преподавателей и разработка учебников, а к 2025 году планируется начать внедрение латиницы в школах. Статья Назарбаева выглядит глубоко проработанной программой модернизации страны. По его словам, она является частью объявленной несколько месяцев назад «Третьей модернизации» Казахстана.
Автору этих строк, уже четверть века наблюдающему за эволюцией национальной государственности бывших советских республик, получивших независимость в результате распада СССР, впервые за эти годы удалось увидеть столь связную концептуальную оценку прошлого, соединенной с видением будущего. Разумеется, опубликованный концепт – это исключительно назарбаевское понимание поисков национальной казахской идентичности в XXI веке. Но, поскольку трудно спорить, что именно личность Назарбаева определила характер нынешнего Казахстана, каким бы он ни был, то с этим необходимо считаться.
Поиски идентичности
Назарбаев настаивает на возвращении к культу национального прагматизма, который должен прийти на смену «расточительности, кичливости и жизни напоказ». Отсутствие стремления к достижению прагматических целей, утверждает Назарбаев, рождает несбыточные, популистские идеологии, ведущие к катастрофе. Так, по его словам, «мы видели крах трех главных идеологий прошлого века – коммунизма, фашизма и либерализма».
Столь же категорично Назарбаев настаивает на необходимости изменения национального сознания, призывая отказаться от «ошибочных» универсальных западных моделей модернизации, не учитывающих особенности национального развития. Он не обходит стороной и столетний юбилей революции 1917 года, тактично называя ее «радикальными переменами на огромной части Евразии». И констатирует: «Каждый народ извлекает свои уроки из истории. Это его право, и нельзя навязывать другим свою точку зрения. Но также никто не вправе навязывать нам свое субъективное видение истории».
Исторические уроки XX века Назарбаев называет «во многом трагическими»: навязаны чуждые формы общественного устройства, нанесен страшный демографический удар по нации, едва не были утрачены казахский язык и культура. Понятно, что это звучит как приговор советскому прошлому Казахстана. И нет тут особенной сенсации, казахский лидер в разное время в разных местах говорил об этом.
Впрочем, бывший член Политбюро ЦК КПСС Назарбаев хочет выглядеть справедливым. «Было немало и позитивного: индустриализация, создание социальной и производственной инфраструктуры, формирование новой интеллигенции, но это была модернизация территории, а не нации». И тут, разумеется, без национальной модернизации языка не обойтись. Значит, надо вернуться к истокам. Но с учетом современной специфики и технологической среды, мировых коммуникаций и особенностей научно-образовательного процесса в XXI веке.
Этот процесс уже давно был начат в Казахстане при сохранении языковой триады – английский, казахский и русский. Отсюда декларируется логика перехода на латиницу: мол, молодому поколению казахов легче приспособиться к ней, если они сызмальства учат английский.
Известный казахстанский политолог Ерлан Карин подтверждает: переход на латиницу – это цивилизационный выбор, формирующий культ образования и знаний. Более того, он может служить национальной идеей. Не говоря уже о том, утверждает Карин, что «латинская графика более точно отражает фонетический строй тюркских языков, к коим относится казахский».
О необходимости будущего перехода на латиницу Назарбаев впервые объявил еще в 2006 году, но свершившееся сегодня кажется многим в России «предательством», «изменой», «ударом в спину», «пособничеством Америке». Экономист Михаил Делягин сокрушается: «Для России это ужасная новость означающая культурный уход [Казахстана] на Запад». Особенно возмутительным Делягину кажется то, что делается это «в здравом уме и твердой памяти», в рамках системной государственной политики. Но винить в этом Назарбаева патриотический экономист с левым уклоном отказывается: по мнению Делягина, елбасы, заботящийся об интересах своего народа, прав: он просто «четко видит неадекватность и слабость российского государства, в котором порывы к разуму и отстаиванию национальных интересов во внешней политике жестко усмиряются компрадорской “офшорной аристократией”, желающей видеть Россию колонией Запада».
Осторожный дрейф
Ирония в том, что именно национальные интересы России, формирующиеся ее нынешним руководством, чем дальше, тем больше расходятся с внешнеполитическим курсом Казахстана. Если Москва стремится вернуть себе статус мировой сверхдержавы, уже давно перестав играть мускулами и начав ими работать, то Астана, наоборот, дистанцируется от такой политики. И началось это не вчера, с началом военного участия России в сирийской кампании, и даже не позавчера, с аннексии Крыма и попытки распространить «русский мир» на юго-восток Украины. Вспомним, что Казахстан, как и все другие страны СНГ, так и не признал самопровозглашенные республики в Абхазии и Южной Осетии.
Санкции, введенные Западом в отношении России, а особенно ее ответные антисанкции чрезвычайно болезненно отразились на экономике и бизнесе Казахстана. Под запреты на транзит товаров из ЕС в Россию попало огромное количество перевозчиков казахских грузов – Евросоюз является крупнейшим внешнеторговым партнером Казахстана, – но Астану никто не поставил в известность о намерениях наказать европейцев.
Не меньшее потрясение испытала казахская общественная атмосфера в результате российско-турецкого клинча, возникшего после гибели российского бомбардировщика, сбитого турками в ноябре 2015 года. Антитурецкая истерия в России, приобретавшая уже и антитюркский характер (чего только стоило требование российского Минкульта к нескольким субъектам РФ с тюркоязычным населением отказаться от сотрудничества с организацией по развитию тюркской культуры и искусства), серьезно насторожила казахстанские элиты. И сегодня возможный переход Казахстана на латиницу воспринимается в России, как правило, в качестве протюркского маневра.
Казахский Мазепа
В такого рода подозрениях и построениях есть какая-то национально-политическая ущербность: все против нас выстраиваются и строят разнообразные козни, бегут от нашей культуры, пренебрегают ее кодами, отказываются читать Толстого и Достоевского по-русски. А между тем никому в России не придет в голову упрекать армян за свой особенный армянский алфавит. Про грузинский даже напоминать боюсь.
Но есть ли действительно серьезные причины для беспокойства из-за замены кириллического письма в Казахстане на латиницу? В отличие от той же Армении современный Казахстан – страна отнюдь не моноэтническая, сейчас там около 20% русского населения. В Астане четко отвечают, что оснований для беспокойства нет, гарантией тому концепция трехязычия, законодательно утвержденная в стране. Да и русский язык в Казахстане, в отличие от других стран, имеет конституционный статус. Это означает, что сфера его употребления не претерпит изменений. Русский язык традиционно является языком медиа и интернета, что предопределяет единое информационное пространство Казахстана и России.
Национал-патриоты сокрушаются, но российские официальные лица до сих пор никак не отреагировали на языковые новости из Казахстана. Не получая нужных указаний из Кремля, воздерживаются от дискуссий на эту тему и федеральные телеканалы. Это может означать всякое, в том числе и полученное согласование с Москвой принятых в Астане решений.
Путин в конце февраля провел наедине с Назарбаевым пару дней, отдыхая на горнолыжном курорте Чимбулак под Алма-Атой. Итоги неформального общения подвел сам Назарбаев: у меня нет никаких вопросов к российской стороне. Значит ли это, что и у Путина не было вопросов? Будем считать, что да, иначе бы нам об этом поведал российский телевизор.
Аркадий Дубнов