Вчера в Третьяковской Галерее состоялся показ фильма «Казахское ханство. Алмазный меч». Мы поговорили с режиссёром фильма Рустемом Абдрашевым и продюсером картины, а также исполнителем роли Кобланды батыра Арманом Асеновым, которые специально прилетели поприветствовать московского зрителя.
Если бы вы могли порекомендовать только один фильм, какая бы это была картина? Мы бы сказали, историческая. А уж если вы даёте совет иностранцу, этим фильмом должно быть «Казахское ханство. Алмазный меч». Фильм о том, как в муках рождалась наша государственность. О том, как мы стали теми, кто мы есть.
– Рустем, были ли премьеры фильма заграницей? Как его восприняли?
– Премьеры как таковой заграницей не было. Но мы выложили русскоязычную версию фильма на Youtube, и за месяц она набрала более миллиона просмотров. Для нас это показатель. Комментировали из разных уголков планеты: Турция, Россия, Афганистан, Иран. И положительных отзывов было с большим перевесом больше. Мы ведь одна большая нация, которая когда-то раскололась на множество осколков. И отрадно видеть, что люди из разных стран нас поддерживают и понимают замысел картины.
– Вам сразу было очевидно, как вы будете снимать фильм, как пойдёт линия борьбы, какими будут женские образы?
– Мы работали по книге Ильяса Есенберлина, где черпали основное вдохновение, но надо не забывать, что книга писалась еще в советское время. У автора на руках не было многих исторических данных, некоторые открытия были сделаны гораздо позже. В эпоху интернета узнать что-то очень просто, но тогда писатели основывались на фактах, доступных в библиотеках. В процессе подготовки уже были понятны многие вещи, но при написании сценария и на съемках что-то поменялось.
– Как шел поиск актёров?
– Была проделана большая работа. Это нам понятно, чем отличается казах, скажем, от монгола. А европейской части зрителя эти нюансы незаметны. Так что при подборе актёров приходилось чётко структурировать лица, типажи. Это титанический труд, но зато в фильме понятно, кто казах, кто монгол и так далее. Иногда приходилось даже гиперболизировать какие-то элементы национальной одежды, чтобы различие было более очевидным.
– Для какого зрителя вы снимали этот фильм в первую очередь?
– Могу точно сказать, от ребёнка до старика. Пожилые люди давно ждали такой картины, они читали об этом, слышали много легенд. Теперь могут посмотреть. А для детей она полезна тем, что прививает интерес к нашей общей истории. Ведь наш народ – это результат многовекового смешения различных этносов.
– Что было самым сложным в создании «Казахского ханства»?
– Представьте цифру в 550 лет. Одна казахская поговорка гласит «Елу жылда ел жаңа», что в переводе означает «За полвека обновляется поколение». А тут речь о 550-ти годах. Этнос успел поменяться несколько раз. Самое сложное, наверное, собрать это всё воедино. Показать, от чего мы шли и куда в итоге добрались.
– Приоткройте завесу, расскажите, над чем вы сейчас работаете и что готовите зрителю?
– Мы недавно закончили съемки второй картины «Казахское ханство. Золотой трон». Это продолжение «Алмазного меча», где мы имели возможность снимать в Туркестане, в мавзолее Ходжи Ахмеда Яссауи, которое представляет из себя музейное сооружение. Не мешая работникам и посетителям, мы работали как снаружи, так и внутри. Если нужно было, в ночное время. Огромное спасибо музейным работникам, которые содержат такое огромное здание в порядке. Они помогали нам воссоздавать атмосферу, максимально приближенную к тому, что было изначально: без экспонатов, без электрических приборов. Во второй картине мы увидим кадры именно с городом Туркестан, его окрестностями. Есть интересные нюансы, которые я добавил, как художник. Например, кадры, которые один в один напоминают картину Василия Верещагина «Дервиши у ворот», или другая его картина – «Двери Тимура» (Тамерлана). Это мой скрытый месседж, реверанс великому русскому художнику Верещагину, который в Туркестанском походе на Коканд фиксировал события в своих картинах.
Показ прошел при заполненном зале. Мы знали, что исторический фильм имеет свою нишу в России, но были приятно удивлены количеством людей, интересующихся историей Казахстана. Фильм получился густым и увесистым. Наверное, не каждый смог бы сыграть в такой картине.
– Арман, тяжело ли было сниматься в фильме такого масштаба?
– Тяжело было больше как продюсеру. Огромное количество людей, персонажей, костюмов, организация питания, передвижения. Если бы не было спонсорского участия, мы бы не справились. То есть, нужно было постоянно искать людей, которые помогут финансово. И мы всё-таки завершили этот проект.
– Какой характер должен быть у человека, чтобы сыграть роль Кобланды батыра, человека-легенду, человека-гору?
– У нас был замечательный оператор Алексей Беркович, сын того самого Марка Берковича, который говорил: «Есть актёры комические, есть актёры трагические, а Арман у нас только по батырам и по ханам». Первой моей ролью был Кайсар – тоже батыр, затем Турген батыр. Да взять того же Кара-Майора в фильме Егора Кончаловского. И когда писался сценарий, я мечтал, чтобы роль Кобланды батыра досталась мне. Она близка по духу, потому что он был человеком противоречивым, шел против системы и сломал все каноны того времени. Долгое время был отшельником, но помогал в становлении Казахского ханства. На разломе Ак орды, Кок орды, когда появлялись молодые государства – Сибирское ханство, Крымское ханство, Казанское ханство и Казахское ханство в том числе – Кобланды батыр был первым батыром по сути.
– В каких условиях вам приходилось работать? Бывали ли дни, когда за весь съемочный день так и не удавалось сняться в своей сцене, будучи уже при полном параде: в гриме и костюме?
– Первый фильм снимали в Алматы и области. Это были места, оптимально подходящие в плане природы и предоставления живого реквизита, массовки. Для съемок этого фильма не было упряжных волов, верблюдов, которые могут ходить под всадниками. Мы их купили маленькими, отдали на воспитание. Это актёры, люди, которые могут пострадать, если животное себя поведёт агрессивно. То есть, доходило даже до таких моментов, что мы готовили живой реквизит специально под съемки. В данном случае можно говорить об идеальной организации и условиях. А что касается расписания, один съемочный день в историческом кино стоит от 50000 до 100000 долларов. Нужно быть крайне безответственным, чтобы разбрасываться временем, потому что в итоге может просто не хватить бюджета, чтобы закончить работу. Мы всегда просчитывали запасной аэродром для съемочного дня, резервную сцену, поэтому таких недоразумений попросту не было.
Среди зрителей мы нашли немало наших соотечественников. Казахская диаспора давно просила нас привезти в Москву что-то подобное. Многие интересовались именно «Казахским ханством». Это как рассматривать семейный фотоальбом, находясь вдалеке от семьи.
По традиции показ завершился аплодисментами. Зрители не расходились еще какое-то время, людям хотелось поговорить. Кто-то обменивался новостями, другие рассуждали, какую картину могут привезти в Москву в следующий раз. Всё это напоминало уютное семейное застолье, где каждый рад встрече. И царило такое тепло, от которого хотелось разблокировать телефон и позвонить всем родственникам, где бы они ни были. Наверное, это и есть успех картины – когда она объединяет.